ref=http://ariana.su/?S=2.1203051803|uri=/?S=2.1203051803

Слухи & Скандалы

Кто давит на семью Тураджонзода?
М.Турсунзода - "Справедливая судебная система" Таджикистана
05.03.12

После месячной судебной тяжбы между семьей богословов Тураджонзода и главой Совета улемов Саидмукарамом Абдукодирзода суд вынес решение в пользу муфтия.
В интервью "АП" Ходжи Акбар Тураджонзода рассказал о давлении, которое терпит в последние годы его семья, и о том, что он покинет страну, если это продолжится…
- Вы говорили, что знали, насколько "справедлива судебная система" в стране, и все же подали иск. Почему?
- Во имя Всевышнего, милостивого и милосердного. Да, мы знали, что эту кампанию организовал не лично Саидмукарам Абдукодирзода. За всей этой историей стоят очень влиятельные политические силы, государственные организации, министерства, ведомства. И мы знали, что они не оставят своего человека, который так грубо, но все же выполнил их поручение. Тем не менее, мы хотели через суд доказать обществу, что все, что было сказано про нас, все оскорбительные слова никто из членов Совета улемов не произносил. Мы об этом знали, так как разговаривали с восьмью членами Совета, которые участвовали в заседании. Все они подтвердили, что таких выражений в наш адрес не было, но в тексте заявления они появились. Поэтому мы убеждены, что текст заявления от имени Совета улемов был подготовлен вне этого органа. И в суде мы доказали, что это обращение не является результатом дискуссии в Совете. У нас на руках есть копия протокола заседания, это официальный документ, который был затребован судом, там нет ни одного оскорбительного выражения в наш адрес. А все итоговые документы составляются именно на основании протокола. Для нас было удивительным, что суд при наличии всех этих доводов не удовлетворил наш иск. Это еще раз доказывает, что наши суды зависят от местных властей.
- А почему вы не решились идти до конца и не обратились в вышестоящий судебный орган?
- Во-первых, я убежден, что решение городского и Верховного суда будет идентичным. Можно было бы пойти еще дальше, но на это уйдет слишком много времени. Если правду сказать, я сам устал. Из-за этой судебной тяжбы я пропустил две крупные международные конференции. Кроме того, каждый год в январе-феврале я совершаю хаджи умра, и это пришлось пропустить. Все мои планы нарушились. Плюс я открыто говорю, что очень много влиятельных людей вышли на нас и очень просили не продолжать судебные разбирательства.
- Кто эти люди?
- Я не могу назвать их, потому что некоторые из них вроде бы являются нашими доброжелателями.
- Говорят, что 18 ноября вы и ваши братья вместе с муфтием Саидмукарамом Абдукодирзода на одном из мероприятий спорили о проведении обряда ошуро. Муфтий в одной из бесед косвенно подтвердил, что такая беседа была. Может, она и послужила причиной всего спора?
- Муфтий не косвенно, а прямо, в своем последнем слове на суде много говорил об этой встрече. Действительно, приблизительно в это время мы собрались у нашего друга акаи Хотама. Нас было человек 30. Там мой брат сказал, что было бы очень хорошо, если бы каждый мусульманин знал, когда начинается новый год по исламскому календарю. Он говорил, что мы знаем, когда начинается христианский год, мы знаем, когда проводится Навруз, но не знаем времени наступления нового года по мусульманскому календарю. Кстати, он начинается с наступлением месяца мухаррам. Мой брат начал вспоминать про события этого месяца и сказал, что в этом месяце также произошло и еще одно несчастье – убийство внука пророка Мухаммада – имама Хусейна, чтобы он не претендовал на власть. Думаю, что муфтию не понравилось именно это. Хотя все, о чем мы говорили, основывалось на ханафитском мазхабе. Мой брат только сказал, что в борьбе за власть люди иногда забывают о справедливости. Эти слова не понравились муфтию, и он сказал, что мы не должны так говорить. Мой брат же добавил, что мы каждый год рассказываем и будем рассказывать об этом, но это не означает, что мы совершаем траурный обряд.
Недавно просмотрел видеозапись беседы одного имам-хатиба Исфаринской мечети. В продолжение этой травли он заявляет, что в 1992 году эта семья, то есть наша, начала войну и теперь вновь провоцируют ее. Но разве это провокация, если мы говорим, что имама Хусейна убили из страха, что он может претендовать на власть? Это ведь история.
- Возвращаясь к заявлению, вы можете конкретно сказать, кто стоит за ним – сам муфтий, госорганы либо другие силы, которые хотят вас дискредитировать в глазах общественности?
- У меня нет прямых доказательств. Сложно сказать, кто дал команду. Я могу назвать фамилии, но меня потом могут привлечь к ответственности за клевету. Но, поскольку все было сделано оперативно, все госструктуры среагировали на решение Совета улемов, хотя по закону госорганы это делать не обязаны, напрашиваются определенные выводы. Я сам 7 лет проработал в правительстве, я все эти нюансы знаю. Но у меня нет доказательств. Информации много, я знаю, кто что сказал, какие были заседания, но это все информация. Я своих источников не могу назвать, поэтому не могу ответить на этот вопрос. В 92-м году нас обвинили в ваххабизме, теперь же очень хотели обвинить в приверженности шиизму. Хотя странно, в исламе сложно представить, чтобы ваххабит стал шиитом.
- А правда, что 2 декабря в вашей мечети во время пятничной проповеди присутствовали иранские тележурналисты, которые снимали на видео проведение этого обряда?
- И в прежние годы иранские телевизионщики присутствовали на этих пятничных молитвах. Но присутствовали ли они в тот день, я не могу подтвердить. Я сам пришел на это мероприятие с опозданием.
- В 2011 году закрыли ваш семейный сайт, подожгли завод, запретили публикацию вашей книги. Потом вашу семью обвинили в проведении шиитского обряда ошуро и запретили вашей мечети функционировать как пятничной. Связаны ли эти события между собой? Почему вы и ваша семья находитесь под таким "пристальным вниманием"?
- Это не полный список. Еще добавлю, что они против нас делают: раньше, ежегодно для нашего хлопкоочистительного завода закупалось около 14-15 тыс. тонн хлопка. Два года назад хозяйствам запретили продавать нам хлопок, и в прошлом году мы смогли закупить всего 2 тыс. 300 тонн, и то у частников, которые имеют по два-три гектара. В этом году наших муридов (последователей, – прим. ред.) из Кабадияна даже вызвали в ГКНБ и велели не продавать нам хлопок. Кроме того, всех наших родственников и наших муридов, которые проживают в разных районах, пригласили в соответствующие органы и взяли расписку о том, что они не будут приглашать нас на свои религиозные мероприятия. Это и в Хатлонской области, и в Рудаки, в Вахдате, Душанбе. Везде такие серьезные распоряжения.
Кстати, почему так делают, почему столько неприятностей и давления? Меня тоже волнует этот вопрос. Мы не знаем, в чем мы провинились. Хотя в течение 5-6 лет я десятки раз говорил о том, что не считаю себя оппонентом нынешней власти, я не собираюсь когда-либо баллотироваться на пост президента. Но почему нас продолжают ненавидеть? Почему к нам такое отношение? Ответ на этот вопрос мне неизвестен. И я хочу через вашу газету спросить представителей власти: за что вы нас так унижаете, за что вы нас лишаете возможности свободно и нормально жить в своей стране? Ведь это и моя страна. Я только хочу быть свободным гражданином Таджикистана. Да, я иногда публично высказываю свои мысли, но это мне гарантирует Конституция. Я ничего противозаконного не говорю. Да, я тоже хочу, чтобы у меня в доме 24 часа в сутки был свет, я хочу, чтобы у нас был природный газ, я хочу, чтобы большинство наших граждан работали здесь, в Таджикистане. Если я хочу этого и для этого высказываю какие-то предложения, это не значит, что я враг власти. Почему они так болезненно воспринимают это? Я не являюсь врагом Таджикистана, я таджик и горжусь этим. Я не являюсь оппонентом правительства. Я, как и любой другой гражданин, хочу хорошего для своей страны, хочу развития.
- Деятельность вашей мечети после заявления Совета улемов была ограничена на три месяца. Скоро срок истекает. Вы готовите документы для возобновления ее деятельности в качестве соборной мечети?
- Да, 13 марта этот срок должен закончиться. Но мы ничего не готовим. Власти временно приостановили деятельность нашей мечети как соборной, и они сами должны нам сказать, может ли наша мечеть после этого продолжить работать как соборная или нет. Мечеть закрывают только по решению суда или по решению учредителей. Мы не хотим ее закрывать. И власти должны нам сказать - либо что мы работаем, либо что должны закрыть ее через суд.
- Кстати, недавно в Вахдатском районе нескольким мечетям для пятикратных молитв разрешили стать пятничными. Это связано с вашей историей?
- Вокруг нашей мечети открыли маленькие, но там могут собираться по 200-300 человек. Мечеть действенна, когда там хороший и уважаемый имам-хатиб. Если имам не очень грамотный, он не сможет привлечь людей своими проповедями, это бесполезно. Хотя в нашем районе открыли 10 мечетей, но их открыли временно, их не регистрировали как пятничные.
- Помнится, 3-4 года назад ваш брат Эшони Нуриддин заявил, что если давление на него продолжится, он покинет страну.
- Если, конечно, все это продолжится и станет невозможно жить на родине, то это, конечно, возможно.
- И вы тоже?
- Почему бы нет, если действительно не дадут жить, если продолжат унижать. Вы знаете, ни один чиновник сейчас не может открыто общаться с нами, боятся. Для чиновников общение с нами приравнивается к преступлению. Коллеги, бизнесмены боятся здороваться со мной. У меня есть друзья среди бизнесменов, которые уважают меня, которым я когда-то помог. Они до сих пор меня уважают и помогают, но открыто здороваться со мной боятся.
- Государственные СМИ не раз публиковали материалы о вас и вашей семье, в которых вас едва ли не называли агентом российских спецслужб. Что вы об этом думаете?
- Вот это и странно. Россия в 1992 году поддержала Народный фронт, не нас. Мы были в рядах оппозиции, а Россия и Узбекистан открыто поддерживали и вооружали Народный фронт. И почему этих людей не считают российскими агентами? Почему теперь я становлюсь агентом влияния Узбекистана и России, хотя эти страны давали танки не мне, а им. Во-вторых, моя семья сильно пострадала в 90-е годы. Мы 5 лет жили на чужбине, более 60 моих родственников погибли, мой отец был сильно ранен, мой сын в результате бомбежек стал инвалидом. Все наше имущество было разграблено или сожжено дотла. Это большие потери. Поэтому мы не хотим повторения ситуации в Таджикистане, и чтобы история не повторилась, мы должны дружить с Россией. Но, к сожалению, сейчас у Таджикистана плохие отношения с двумя странами, которые тогда имели влияние на ситуацию в нашей стране, и это меня пугает.
В каждом здоровом обществе интеллигенция должна подсказывать властям, как правильно поступать, она не должна указывать, не должна идти за событиями, она должна идти на опережение. Я считаю, что это и есть миссия интеллигентного человека. Патриот - это тот, кто думает о высших интересах своей нации, о высших интересах своего государства. Правительство - это еще не государство, даже президент - это еще не государство. Правители приходят и уходят, а государство остается, нация остается. Поэтому интересы государства и нации должны быть превыше всего. А интеллигентный человек должен всегда осознавать это и выполнять свою миссию.
- В последнее время ваше имя часто упоминается в связи с Партией исламского возрождения Таджикистана. Вы не являетесь членом ПИВТ. Откуда такая взаимосвязь?
- Вы знаете, именно правительственные структуры муссируют все эти сказки и небылицы. Видимо, они считают ПИВТ своим противником, но и я для них противник. Поэтому нас и объединяют. Но я не являюсь членом этой партии, я не участвую в принятии ими каких-либо решений. Да, у нас нормальные отношения, но такие же, как и с социал-демократами или коммунистами.
- В начале тяжбы мэр города Вахдат говорил, что будет содействовать вашей встрече с президентом страны. Но встреча, видимо, не состоялась...
- Здесь возникло недопонимание. Мы с мэром встречались до 9 декабря, и он очень меня просил попытаться встретиться с президентом. Я перед ним позвонил Матлубхону Давлатову - он еще был главой аппарата президента - и попросил его довести до президента, что я прошу его меня принять в связи с этими обстоятельствами. Давлатов сказал, что доведет мою просьбу до президента, мэр слышал этот разговор. На следующий день, 9 декабря, он вдруг в мечети объявил, что скоро состоится встреча президента со мной. Хотя никто мне ничего не обещал. Я тоже удивился, думал, что он что-то знает. Потом его спросил, мэр сказал: "Разве вы сами не договаривались?" Одним словом, не поняли друг друга.
- Ну а если встреча с президентом состоится, что бы вы хотели ему сказать?
- Конечно, как любой земной человек, для начала я бы рассказал ему о своих семейных проблемах. К примеру, я хотел бы спросить его, в чем он видит наши ошибки или в чем он нас обвиняет, почему он нам не доверяет. Кроме того, у меня есть что сказать ему и в вопросах будущего нашей страны. Я предложил бы ему свое видение политической и экономической реформы страны. У меня есть конкретные предложения. У меня всегда есть конкретные предложения, но они им не нравятся, они видят в них опасность.

Подготовила Мехрангез ТУРСУНЗОДА, Asia-Plus
Источник - Islamnews.tj



Новости ЦентрАзии

ГЛАВНЫЕ ТЕМЫ:
 Президент & Семья
 Правительство & Кадры
 Слухи & Скандалы
 Партии & Оппозиция
 Бизнес & Проекты
 СМИ & НПО
 Общество & Культура
 Геополитика & Война
 Соседи & Союзники
...




Copyright 2016 © Ariana | Контакты
Рейтинг@Mail.ru